Несколько «парафраз», от которых иногда становится невыносимо…
Практически любой психоаналитик убежден в двух вещах. Первое – это то, что психоанализ разработал З. Фрейд. Второе, гипноз и психоанализ являются антагонистами. Казалось бы, все верно, но это не так. А, тогда как, спросите вы?
Для начала давайте обратимся к корням зарождения психоанализа. Здесь я придерживаюсь тезиса: психоанализ вышел из гипноза. И вот почему. Все мы помним историю о том, как Зигмунд Фрейд и Йозеф Брейер исследовали симптомокомплекс одной из пациенток, страдающей истерией. В литературе она известна под псевдонимом «Анна О». Напомню, кто не в курсе. У Й. Брейера была истерическая пациентка с обширной симптоматикой. Одной из ее проблем была неспособность пить воду. Она получала жидкость вместе с фруктами. Однажды Брейер ввел ее в гипнотический транс, и она припомнила историю о том, как увидела собачку, лакающую воду из кружки на столе, которая принадлежала отцу девушки. После того, как Брейер вывел пациентку из гипноза, она попросила воды и выпила ее. Свой метод Брейер назвал «катарсический». Узнав о достижениях Брейера, Фрейд задумался, а возможно ли применение припоминания без использования гипнотического состояния, но с получением катарсиса, что впоследствии стало называться «инсайт»? Здесь можно отметить, что зарождение психоанализа началось 18 ноября 1882 году. Именно в эту дату Брейер рассказал Фрейду историю Берты Паппенгейм, известную нам как Анна О.
Психоанализ обязан своим существованием в первую очередь техникам припоминания и возрастной регрессии вкупе с перепроживанием и инсайтированием. Несмотря на то, что Фрейд интересовался восточной философией, о чем нам известно по его страсти коллекционировать статуэтки, именно занятие гипнозом привели его к основаниям психоанализа. Обучившись гипнотерапии у Жан-Мартена Шарко и у Й. Брейера, Фрейд стал искать теоретические обоснования тем феноменам, в т.ч. и проявлениям бессознательного, с которыми он столкнулся в гипнотерапевтической работе. Именно здесь Фрейд мог найти подтверждение того, что существует бессознательное как качество психики, благодаря которому в раннем инфантильном периоде формируются символические и феноменологические порядки осмысления, и проживания экзистенциально-феноменологического бытия. Без фигуры Брейера с его методом припоминания невозможно предсказать судьбу психоанализа. «Заслуга Брейера по отношению к психоанализу так же велика, как заслуга фон Брюкке по отношению к изобретению офтальмоскопа. Брейер видел свечение бессознательного, а фон Брюкке – сетчатки глаза. Фрейд же дал нам линзу, с помощью которой мы можем видеть картины психоанализа» [1, с.53].
Размышляя над этой историей, я задаюсь вопросом, с чем столкнулся Фрейд в работе с гипнозом? Что побудило его буквально откреститься от своих учителей и их методов? Чего он ужаснулся? Жуткое, что это было для Фрейда, что его побудило в 1919 г. поразмыслить о бесконечно родном и таком же невыносимом? Почему Фрейд не стал развивать психоанализ в контексте гипноза и гипноанализа?
Ответы на эти и многие другие вопросы мы никогда не получим, но можем гадательно пофантазировать над парадоксами Фрейда и их недостатками. Но, несмотря на это, теория психоанализа оказала серьезное влияние на дальнейшее развитие мировой науки и культуры. Об этом свидетельствует тот факт, что опубликованная им история Анны О. дала отечественному физиологу И. П. Павлову возможность совершить открытие. «Иван Петрович сообщает о том, что именно натолкнуло его на мысль производить неврозы с ошибками, – сообщается в протоколе одной из знаменитых «Павловских сред». В одной из своих ранних работ Фрейд описал случай невроза у девушки, которая много лет перед тем должна была ухаживать за больным отцом, обреченным на смерть, которого она очень любила и старалась поэтому казаться веселой, скрывая от него опасность болезни. Психоанализом Фрейд установил, что это легло в основу позже резвившегося невроза. Рассматривая это как трудную встречу процессов возбуждения и торможения, Иван Петрович как раз и положил в основу метода вызывания экспериментальных неврозов на собаках это трудное столкновение двух противоположных процессов» [2, с.112]. Пристальное внимание к работам Фрейда российских ученых не осталось незамеченным самим Фрейдом и он «благословил» зарождающуюся в начале XX века российскую психоаналитическую школу. И, несмотря на некоторую раздражительность, Фрейд по достоинству оценил открытие Павлова о неврозах. «Через много лет, – пишет Михаил Григорьевич Ярошевский, – Фрейд случайно узнал, что Павлов, создавая свое учение об экспериментальных неврозах, отталкивался от его пионерской работы… Сердито фыркнув, он воскликнул: „Это могло бы мне чрезвычайно помочь, если бы он сказал это несколькими десятилетиями раньше»… Возможно, он вспомнил при этом о неудаче, постигшей его в попытках физиологически объяснить невроз. Вместе с тем, оставаясь в пределах этого объяснения, он не смог бы создать принесший ему всемирную славу психоанализ» [4, с.14].
Следующий такт размышлений, который напрашивается в данном повествовании – возможность и необходимость синтеза того, что по воле судьбы выстроено в оппозицию. Для меня это кажется вполне логичным, исходя из многолетнего опыта психоаналитической и гипнотерапевтической работы. Если мы будем исходить из психотерапевтической проблематики, тогда синтез гипноза и психоанализа покажется вполне естественным. Кроме того, следует отметить, что основная масса специалистов, прошедших подготовку по направлению «психоаналитик», все-таки идентифицируют себя психотерапевтами. Будь иначе, на сайтах и в личных блогах, мы никогда бы не встретили объявлений о помощи при психических и, тем более, при психосоматических расстройствах. Там красовалось бы короткое – психоанализ. Всё!
Мировой практике известны попытки подвести некоторые психоаналитические пассажи под психотерапевтические практики, но все они заканчивались неудачей. Они не выходили за рамки феноменологических срезов, т.к. все, кто пытались это сделать, сами психоаналитиками не являлись. Они рассматривали психоанализ как научный феномен. В концепциях «первооткрывателей» отсутствовало главное – акцент на терапию сопротивления и переноса.
Исходя из вышесказанного, кто как ни психоаналитик может стать лучшим гипноаналитиком с пониманием психоаналитических процессов и феноменов? Интересно в этом смысле описание переноса в гипнозе П. Шильдера, которое соответствует позиции психоаналитика как «субъекта как бы знающего»: «Гипнотизер является просто объектом, на котором осуществляется инстинктивная установка загипнотизированного, он олицетворяет собой объект любви гипнотизируемого, отеческую, государственную и божественную власть. Задача гипнотизируемого состоит в том, чтобы возвеличить до полубога своего гипнотизера,– гипнотизером же является тот, кто не слишком противодействует этой работе. Но гипнотизер не должен смотреть на Себя как на носителя магических влияний. Влияние это заимствованное» [3, с.26].
Кроме того, следует отметить, что суггестивные и косвенные внушения не используются в гипноанализе. «Регрессивно-аналитический метод» вообще не предусматривает никакого насилия над личностью. Даже интервенции, которые совершает гипноаналитик, не предусматривают «подсказок». Современная методика гипноанализа AHYP — это новый мир, в который погружается психоаналитик для получения новых знаний о проявлениях бессознательного. В разы ускоряется терапия психических расстройств. А работа с пограничными и нарциссическими пациентами приобретает новый статус и обогащает аналитика открытиями.
1. Виттельс Ф. Фрейд: Его личность, учение и школа. Л., 1991., с.53
2. Павловские среды: В 3 т. М.; Л., 1949. Т. 1. с. 112
3. Шильдер, Пауль.Сущность гипноза / Проф. Шильдер ; Под ред. и с предисл. прив.-доц. В. Н. Мясищева ; Пер. К. П. Леонович. — Ленинград : Изд-во Психо-неврол. акад. и Гос. рефлексол. ин-та по изучению мозга, [1926]. — 260 с.
4. Ярошевский М. Г. Зигмунд Фрейд — выдающийся исследователь психической жизни человека // Фрейд З. Психология бессознательного: Сборник произведений. М., 1989. с. 14